Вице-губернатор Бондаренко о том, как Смольный встретил первый серьезный снег
Спустя два года в Петербург вернулась настоящая зима, но её встречают без «лопаты Беглова» и субботников. «Фонтанка» поговорила с профильными чиновниками о том, как они вооружились перед нынешними снегопадами и почему вдоль домов в центре города пересолено.
В длинные выходные 21–23 февраля отдыхал кто угодно, только не дорожники с коммунальщиками. В город наконец-то пришла настоящая зима, которая заставила вспомнить про «стихийное бедствие» 2018/2019 годов, стоившее кому здоровья, кому должности, а кому и жизни. Во время короткого перерыва между метелью и обещанной оттепелью «Фонтанка» пообщалась с вице-губернатором Николаем Бондаренко и профильным заместителем председателя комблага Егором Пащенко.
— Николай Леонидович, прошлая зима всех нас миловала, так что в боевых условиях оценить уборку города возможности не было. Но вот первый «сверхнормативный» снегопад этой зимы — и вдоль тротуаров выросли горы снега выше человека, читатели жалуются, что из дворов не выехать.
Н.Б.: За последние трое суток выпало 33 см снега, если это помножить на площадь улично-дорожной сети, которую убирает комблаг, получится порядка 20 млн кубометров (за внутриквартальные территории, которые тоже покрыты снегом, отвечает жилищный блок — прим.). Это много, нужно время, чтобы такой объем убрать и вывезти, поэтому вопрос в приоритетах. На сегодняшний момент проехать можно всюду. Я вчера 4 часа проводил объезд, водителю на набережных говорил ехать не больше 60 км в час — нас все обгоняли. На узких улицах есть проблемы, да. Снег, который сбрасывают с крыш и вывозят со дворов, формируют вдоль тротуаров в кучи. Пока он не вывезен, проехать бывает трудно. — Нам все та же зима показала, что кучи у тротуара могут лежать без движения неделями, хотя городские правила благоустройства устанавливают сроки для их вывоза.
Н.Б.: Прямо сейчас мы делаем основной упор на вывоз этих куч. Второй этап — зачистка лотковой зоны, где паркуются машины и стихийно образуются валы снега. У нас есть отдельный график по небольшим улицам, но делать это будем только там, где возможно почистить относительно быстро. Поднимать машины эвакуаторами, прометать под ними и ставить обратно — это красиво, это журналистам хорошо показать, но это очень долго и дорого, я запретил в этом году таким заниматься. Тем более, что нам действительно помогают дорожные знаки с запретом парковаться в определенное время, я хочу сказать «спасибо» водителям за дисциплинированность.
У нас действительно есть требования по вывозу валов — не в СНиП или ГОСТ, а в нашем регламенте. И для разных улиц они разные: к примеру, для Невского — двое суток; для Энергетиков или Науки — от 6 до 8 суток; а карманы, тупики — до 20 суток, если не мешает дорожному движению. Повторюсь, самая главная задача — обеспечить движение по проезжей части, это мы должны сделать, даже если камни с неба полетят. И сделать это так, чтобы машины не бились из-за скользкости, со всеми последствиями — от травматизма до исков со стороны страховых компаний.
Поделиться
— Я о вывозе снега спрашиваю еще и потому, что нам сейчас обещают потепление, так что все скопившееся на улицах, видимо, потечет. Н.Б: Да, мы готовимся, чистим дождеприемные патрубки, через которые талый снег уходит в канализацию. Подготовили технику с парогенераторами. Мы её обычно весной используем, но сейчас придется применять там, где будет застаиваться вода. — Вчера-позавчера на Васильевском острове, к примеру, ездили по снежному накату. Я понимаю, что он разрешен регламентами, но ставите ли вы задачу чистить до асфальта?
Н.Б.: Наша задача — устранить скользкость, асфальт или накат с противогололедными материалами — это второй вопрос. Но конечно, по всему городу накатывать снег нельзя, мы тут все побьемся, у нас кое-кто до сих пор на летней резине гоняет. Е.П.: Требования к подрядчикам мы предъявляем в зависимости от погодных условий. Вы же видите, что обычно у нас чистят до асфальта. Но сейчас и правда сверхнормативные цифры — за три дня выпала месячная норма февраля. Так что решено сохранить накат. Можно было бы, конечно, засыпать все 50-процентной песко-соляной смесью и устроить озеро. Мы бы все это смели, оно ушло бы в лотковую зону, замерзло и встало. Мы не стали этого делать, спокойно использовали «десятку» (10-процентную смесь — прим.). — Раз уж заговорили о соли: это первая снежная зима после ухода из комблага Владимира Рублевского, который всегда был против использования реагентов. И я, и мои коллеги видим вдоль стен домов — особенно в центре города — солонку, которая осталась от предыдущей обработки. Это как раз последствие нового подхода? Н.Б.: Я тоже видел эту соль и песок. Но это было несколько раз — мы посыпали в декабре, затем перед Новым годом и в январе. Бывает такая ситуация: нам синоптики обещают ледяной дождь или мокрый снег при плюсовой температуре, а на следующий день сулят минус. Так что мы работаем превентивно и отсыпаем дороги реагентами, вот только прогноз не всегда сбывается. Конечно, бывает, что и подрядчики устраивают слякоть при минус десяти — либо песка недосыпят, либо с солью переборщат. За это получают по голове. Е.П.: Кстати, в очередной раз посыпать будем сейчас, потому что обещают ледяной дождь. А учитывая, что земля охладилась за время морозов, это все сразу превратится в лед. И мы проводим превентивную обработку, зная, сколько времени на это уходит: например, Петроградку мы так просыпаем за 14 часов, какие-то районы — за 8. Смесь используем разной концентрации, в зависимости от климатических условий. Если это сильно минусовая температура — 10-процентный раствор, оттепель с переходом из плюса в минус — 50%. Чистые реагенты — только локально, в местах подъемов и путепроводов на вылетных трассах, где проезжают большегрузы и на ветру наледь образуется. Н.Б.: Я так скажу: за январь использовали где-то 34 тысячи тонн соли. Если разделим на всю площадь — 1,8 грамма на квадратный метр. Ну давай, сократим вдвое, мы же не везде просыпаем — будет 4 грамма. Если мы откроем руководство по борьбе с зимней скользкостью — при минус 2 мы должны сыпать 10 граммов на метр, а при минус 15 — 60 граммов. Так вот я хочу спросить — мы много сыплем? Учитывая, что в десятки раз сократился травматизм на гололеде?
Поделиться
— Еще одно наблюдение. Мы после зимы 2018/2019 закупили 471 единицу техники. Но что два года назад, что сейчас дорожники отчитываются примерно об одних и тех же цифрах — 1200 машин убирают улицы на пике и примерно столько же «ручников». Возникает вопрос: мы до сих пор держим что-то в резерве?
Н.Б.: Всего у комблага под 1800 единиц, но в сводку попадают те машины, которые непосредственно работают на улицах. Не учитываются пылесосы, конвейерно-вакуумная техника, то есть несамоходные погрузчики, прицепы, газели, бульдозеры, которые задействованы в местах складирования снега. Е.П.: К тому же техника списывается, у нас огромный износ. В итоге парк в результате закупок вырос примерно на 300 единиц.
— Судя по тому, что не все на улицах, вам должно хватать? Н.Б.: Нет, мы по-прежнему чувствуем нехватку, нам нужны определенные позиции — специальные погрузчики, техника для тротуаров. Мы не всегда эффективно используем трактора Wille (110 закупленных машин производства «Вихури Рус» — прим.); на узких тротуарах им не развернуться, так что надо приобрести технику калибром поменьше, а Wille освободить для раздвижки валов. Нужны самосвалы, комбинированные дорожные машины — в общем, всего в районе 450 единиц. Губернатор в курсе, дал указание готовить предложения. — Вы говорите о том, что сейчас сосредоточитесь на вывозе снега, но снегоплавильные пункты Водоканала уже надрываются.
Н.Б.: Общая мощность этих 11 пунктов — 66 тысяч кубов в сутки, но туда же возим не только мы. Так что мы открываем свои пункты приемки снега (в Василеостровском, Красногвардейском, Пушкинском, Красносельском, Приморском и Выборгском районах — прим.). Е.П.: У нас был сформирован список сухих мест для складирования снега, там более 30 адресов, но пока ограничились шестью. Они оборудованы видеоприборами для регистрации, видеофиксации, потому что все эти объемы оплачиваются, и, конечно, контрольные службы вплоть до прокуратуры потом нашу документацию проверяют. — Если говорить о подготовке — чему нас и вас научила зима 2018/2019? Н.Б.: Она особенная была, что ни говори, в январе каждый день снег валил, элементарно не хватало людей, чтобы его убрать. В первую очередь, мы озаботились тротуарами. Москва говорит, у нее 50% работников ручного труда уехали, у нас — около 45% вернулись в свои страны в связи с пандемией, это и по жилищному блоку, и по дорожникам. Так что задача — заместить ручной труд за счет средств малой механизации — это те самые тележки с дозаторами, механические метелки на базе Stihl и др. Мы проводили занятия практические, проверяли, потом на улицах опробовали. 200-метровый тротуар шириной 2 метра два человека — с тележкой и метелкой — подметают и просыпают за 20 минут. Вручную его полдня бы чистили. Такой техники сейчас у жилищного блока порядка 600 единиц, у подведов комблага — около 300. — Это разовая акция или когда мигранты к нам вернутся, мы снова раздадим лопаты?
Н.Б.: Нет, эта модель уже показала свою эффективность, так что по пути замещения и надо идти. — Так в итоге опять же все упирается в закупку техники?
Н.Б.: Нет, не только. Зима 2018/2019, о которой вы говорите, показала, что в городе не работает общая система координации. К этому сезону все предприятия, в том числе садово-парковые, подготовили документы, по которым и должны работать в сложных погодных условиях. Мы переделали технологические карты, на которые уже мало кто ориентировался и контроля за которыми не хватало. Мы расписали весь рабочий день сотрудников — сколько времени у него на приемку машины, сколько на прохождение по маршруту. Мы установили иерархию и сделали старшими по уборке именно дорожников, теперь им административно подчинены наши «садовники». Мы ввели должности дежурных мастеров, которые на линии должны контролировать работу техники. — Так у нас же есть эта интерактивная карта, на которой можно отслеживать движение машин.
Н.Б.: Её надо совершенствовать. Например, она не позволяет ответить на вопрос: что конкретно делал водитель в то или иное время. Мы две недели назад ездили в Москву перенимать опыт. Они до такой степени усовершенствовали контроль за водителями и механизаторами, что видят сколько времени человек заправлялся, сколько он стоял, глушил ли мотор и т.п. И если там, условно говоря, работника таким образом поймали на сливе бензина, ты никуда уже в коммунальной сфере не устроишься. — Для этого надо на каждую машину навесить оборудование дополнительное?
Н.Б.: Да, потому что у нас сейчас есть только навигация. Если комитет по информатизации нам новую систему не предоставит, я буду настаивать на том, чтобы брать московский вариант за образец. — Вы про слив бензина сказали, читатели шлют видео с массовым отдыхом техники посреди белого дня. То есть у вас тоже есть вопросы к работе водителей?
Н.Б.: Они есть, тем более что сейчас на них дополнительная ответственность. Мы сформировали мобильные бригады, которые возглавляет водитель: он развозит работников ручного труда по тротуарным адресам, за которыми они закреплены. Раньше за «ручников» отвечали те сторонние компании, которые нам их и предоставляли по договору, у них был свой бригадир, возникали скандалы — это не дело. — А водителей-то хватает?
Н.Б.: У нас сейчас 1357 механизаторов и 1893 водителя. Если прошлой зимой всего этих работников было 2 600, то теперь порядка 3 200, но этого недостаточно. Год назад было 1,2 человека на машину, сейчас приближаемся к двойке, но сутки через сутки на такой смене — это тяжело, нужно сутки через двое. — Главный дефицит всегда был по кровельщикам. Нам снова готовиться к сосулькам к завтрашнему дню?
Н.Б.: Плюс 4 — это резкое потепление, и с крыш тоже потечет. До вчерашнего дня мы усиленно чистили кровли целиком — от конька до свеса. Сейчас перед переходом через ноль, надо будет экстренно сосредоточиться именно на свесах, это такой, скажем, аварийный режим. Сосулек много, и много было даже вчера при минусе и солнце. — А технология холодного чердака, о которой постоянно говорят жилищники, не помогает?
Н.Б.: Это не панацея, конечно, теплый воздух неизбежно будет проникать через продухи, и сосульки начнут образовываться, но технология эффективна, это точно. Мы впервые за много лет спокойно работали в морозы. Я специально сравнивал, ездил на Выборгскую набережную, на Васильевский, где есть предприятия с неизолированными крышами, и там даже в морозы висели сосульки с меня величиной. А в тех 6 тысячах домов, что мы успели оборудовать — нет, холодный чердак очень хорошо держит, там сохранялось минус восемь, и крыша не грелась.
Беседовал Николай Кудин,
